Российская угольная промышленность переживает глубокий кризис, вызванный падением спроса, низкими ценами и логистическими проблемами. Крупные компании сокращают добычу, закрывают шахты и увольняют работников, несмотря на государственную поддержку. Более половины угольных предприятий убыточны, а в Кузбассе шахтёры сталкиваются с задержками зарплат, устраивают голодовки и видят выход в контрактах с Минобороны.
Финансовый кризис
Минэнерго прогнозирует убытки угольной отрасли в 2025 году на уровне 350 млрд рублей, что втрое выше прошлогодних 112 млрд за январь–май. Долги сектора достигли 1,2 трлн рублей и могут вырасти до 1,4 трлн к концу года. Высокая ставка ЦБ делает кредиты неподъёмными, а инвестиции упали ниже 248 млрд рублей 2024 года, по словам замминистра энергетики Дмитрия Исламова. Задолженность по зарплатам привела к остановке шахт, например, «Спиридоновская» в Кузбассе (долг 90 млн рублей, 900 сотрудников под угрозой увольнения).
Логистика и экспорт
После запрета ЕС на импорт российского угля с августа 2022 года Россия перенаправила экспорт в Азию, но столкнулась с перегруженностью Транссиба и БАМа. Среднее расстояние поставок выросло на 25%, увеличив расходы на морские перевозки через южные и северо-западные порты. Уголь оказался в низком приоритете перевозок, уступая металлам и контейнерам, хотя Кузбассу вернули льготы до 2025 года. Цены на уголь падают из-за снижения спроса в Китае (44% экспорта), Индии (19%), Турции (11%), Южной Корее (9%) и Тайване (4%). Китай сократил импорт угля на 18% в мае 2025 года, отдавая предпочтение местным поставщикам.
Оборудование и рентабельность
Санкции ограничили доступ к японскому и американскому горному оборудованию, замещённому китайским, менее надёжным. Себестоимость добычи выросла на 30% из-за дорогой логистики, пошлин и низкой рентабельности. Экспортная пошлина и крепкий рубль усугубляют положение экспортёров.
Региональные различия
Якутия («Якутуголь» «Мечела») и Воркута («Воркутауголь» «Северстали») справляются лучше благодаря поддержке холдингов и открытой добыче. Кузбасс, где 45% угля идёт на экспорт, наиболее уязвим. Металлургические компании добывают коксующийся уголь для себя, но их благополучие зависит от падающего спроса на металл. Экспортёры, лишённые поддержки, борются за доступ к рынкам при высоких кредитных ставках.
Социальная напряжённость
В 2024 году 27 угольных предприятий оказались на грани банкротства, девять шахт Кузбасса и две в Хакасии остановлены. Компании работают в убыток, избегая консервации шахт и массовых увольнений из-за социальных рисков. Задержки зарплат стали нормой: на шахте «Заречная» выплаты задерживали на два месяца. Протесты, как на шахте «Инская», заканчиваются увольнениями и уголовными делами. Средняя зарплата шахтёров в Кузбассе — 35–40 тыс. рублей, редко до 80 тыс. Жители региона, лишённые работы, подписывают контракты с Минобороны, привыкнув к риску.
Безопасность на шахтах ухудшается: из-за экономии газоанализаторы метана заклеивают, игнорируя угрозу взрывов. Ростехнадзор регулярно фиксирует нарушения. Жители Кузбасса возмущены бюджетными тратами на проекты вроде музейно-театрального комплекса «Театральная» (срок сдачи — 2026 год) и горнолыжного курорта в Шерегеше, считая их выгодными для Сбера, а не региона.
Государственная поддержка
Правительство предлагает отсрочку НДПИ и страховых взносов до декабря 2025 года, субсидии на логистику и скидки на экспортные перевозки (12,8% для сибирских компаний). Четыре компании Кузбасса («СДС-уголь», «Мечел-Майнинг», «Воркутауголь», «Сибирская углепромышленная компания») получили адресную помощь. ВЭБ.РФ назначен арбитражным управляющим для банкротств, что может привести к национализации до трети предприятий Кузбасса. На ПМЭФ-2025 подписаны соглашения о создании производств на 50 млрд рублей, включая СПГ-комплексы и развитие Шерегеша, но их эффект сомнителен для шахтёров.
Перспективы
Председатель ВТБ Андрей Костин предлагает закрывать неэффективные шахты, игнорируя социальные последствия. Надежды угольщиков на рост цен в Азии слабы, так как долги и проблемы логистики опережают возможное восстановление рынка. Кузбасс наращивает долг (100 млрд рублей, 42% доходов), беря кредиты (6 млрд у Сбера под 22,21%). Региональный бюджет дефицитен (22 млрд рублей в 2025 году), что вынуждает сокращать соцпрограммы. Без плана диверсификации экономики угольная отрасль и Кузбасс рискуют дальнейшим упадком.