Бразды правления над крупнейшей логистической компанией страны получил «Росатом», он уже наводит мосты с иностранными партнёрами в лице Dubai Port World. Но прежние собственники братья Магомедовы всё ещё надеются получить что-то взамен уплывшего из их рук актива. «Наша Версия» изучила предысторию конфликта бывших акционеров ДВМП и нынешнюю расстановку сил вокруг него.
В начале декабря «Росатом» и Dubai Port World (ОАЭ) – один из крупнейших портовых операторов в мире – подписали соглашение о стратегическом партнёрстве. Оно позволит увеличить товарооборот между участниками и странами – партнёрами БРИКС, а также повысит надёжность цепочек поставок – важные задачи при усилении антироссийских санкций. Соглашение с Dubai Port World (DP World) будет реализовано на базе опорной инфраструктуры России (в том числе Северного морского пути), Евразии, Ближнего Востока, Африки и Южной Америки.
По сути, речь идёт о создании российского конкурента для признанных лидеров морских контейнерных перевозок: датской Maersk, швейцарско-итальянской Mediterranean Shipping Company и французской CMA CGM Group. Вместе они обслуживают 46,9% мирового рынка морских контейнеров. До весны прошлого года все три компании были интегрированы в отечественную логистику. Причём настолько глубоко, что их уход из России стал неожиданностью для аналитиков, назвавших эту ситуацию штормом.
Иностранцы объективно не могли больше работать в России из-за опасений вторичных санкций и сложностей с банковскими расчётами. Собственно, поэтому контуры масштабного логистического проекта с участием «Росатома», назначенного в 2018 году инфраструктурным оператором Севморпути, просматривались давно. Помимо прочего госкорпорация является акционером группы компаний «Дело», которая обладает значительными портовыми мощностями и компетенциями в железнодорожной логистике. Теперь к этому добавились Владивостокский морской торговый порт, терминальные комплексы в Новосибирске, Хабаровске, Томске и Владивостоке, а также парк из более 170 тыс. грузовых контейнеров, 11 тыс. фитинговых платформ и 35 судов. Таким стало продолжение постсоветской истории Дальневосточного морского пароходства (ДВМП), споры о будущем которого то и дело разгорались и в больших кабинетах, и в прессе.
В 1995 году много шума наделала подготовка к залоговому аукциону, где должны были продать государственный пакет акций ДВМП. В 2005-м было предложено реализовать его на западной бирже. С тех пор предприятие не раз сменило акционеров, стало головной компанией группы FESCO. Пароходство долгое время находилось в руках бизнес-империи Зиявудина и Магомеда Магомедовых. В начале года акции ДВМП были изъяты в пользу государства и находились в распоряжении Росимущества. В ноябре президент подписал указ о передаче их «Росатому». Незадолго до этого представители Магомедовых подали в Высокий суд Лондона иск на 6 млрд долларов. Таким образом, корпоративный конфликт, годами бушевавший в FESCO, получил неожиданное продолжение.
Против всех
В качестве ответчиков по иску Магомедовых в Лондоне заявлены почти все бывшие миноритарии FESCO: фонд TPG, Марк Гарбер и его компания Domidias, Михаил Рабинович и Андрей Северилов, а также бывший председатель совета директоров Лейла Маммедзаде и госкорпорация «Росатом». Истцы обвиняют их в «сговоре с целью перераспределения активов», который якобы был реализован после ареста братьев-миллиардеров в 2018 году. В реальности конфликт в ДВМП начался за пару лет до этого. Можно сказать, он был запрограммирован самими условиями сделки с участием Зиявудина Магомедова, TPG и GHP Group, но об этом дальше.
Важное уточнение: в рамках того же иска в Лондоне братья Магомедовы хотят оспорить отчуждение их доли в Новороссийском морском торговом порту (НМТП), здесь в числе ответчиков фигурирует «Транснефть». Однако взаимоотношения осуждённых миллиардеров с государственной трубопроводной монополией мы считаем темой для отдельного исследования.
Что касается ДВМП, то его переход под контроль «Росатома» выглядит логичным шагом вслед за изъятием в пользу государства 92,4% акций компании. В январе такое требование Генпрокуратуры РФ было удовлетворено Хамовническим районным судом Москвы, в мае решение устояло в апелляции. На тот момент 23,8% акций принадлежало Андрею Северилову, 26,5% владел его партнёр Михаил Рабинович, 32,5% оставались у Зиявудина Магомедова. В декабре прошлого года он и его брат, бывший сенатор Магомед Магомедов, были приговорены к 19 и 18 годам колонии строгого режима за создание преступного сообщества и хищения, в том числе при строительстве стадиона «Арена Балтика» и аэропорта Храброво в Калининграде. Генпрокуратура доказала, что доля в ДВМП была приобретена Магомедовыми за счёт коррупционных доходов.
Покупатель загнал продавца в долги
В то же время известно, что Магомедовы купили компанию за её счёт (см. Справку) и регулярно пролонгировали соглашение о предоставлении заёмных средств. Пароходству было непросто справляться с обслуживанием долга, на фоне этого между его акционерами стартовала серия судебных процессов – и в России, и за границей. В частности, в 2021 году подконтрольный Зиявудину офшор Sian Participation подал в Высокий суд Лондона иск к офшору Domidias Марка Гарбера с требованием «уступить» за 400 тыс. долларов дочернюю фирму Merbau Synergy, которая, в свою очередь, владела 23,8% акций FESCO. Рыночная цена этого пакета на момент подачи иска могла составлять около 160 млн долларов.
Представители Магомедова утверждали, что между ним и Гарбером действовало опционное соглашение, согласно которому в случае продажи акций FESCO тот должен был в приоритетном порядке предложить их Sian Participation. Аналогичное соглашение якобы существовало и между Sian и TPG.
В феврале 2021 года Марк Гарбер заявил журналу Forbes, что срок опциона истёк в 2019 году и структуры Магомедовых якобы им не воспользовались. Вскоре после этого в Арбитражном суде Москвы FESCO доказала, что Магомедовы остались должны компании 80,1 млрд рублей, а также обязаны компенсировать убытки в размере 13,8 млн долларов.
Сложная ситуация с долгами, возникшими с подачи крупнейших акционеров, дала о себе знать в 2017 году. Тогда менеджменту удалось договориться с ВТБ о рефинансировании кредита консорциума иностранных банков. Однако в середине 2021 года и начале 2022-го Дальневосточное морское пароходство должно было заплатить больше, чем могло. Ни один из тогдашних акционеров не был готов дофинансировать компанию, ей грозило банкротство.
Новым участникам общества, пришедшим на смену TPG и GHP, удалось прийти к соглашению с ВТБ о повторном рефинансировании кредита с продлением срока выплаты до семи лет. Высвободившиеся средства компания обязалась направить на инвестиции. Ну а дальше, как мы уже сказали, в соответствии с решениями судов в 2023 году пароходство полностью перешло под контроль государства.
Заморозки не случилось, но ограничения возможны
Перспективы нового иска Магомедовых в Лондоне не выглядят очевидными. Ответчикам, если они вообще решат участвовать в этом процессе, будет достаточно обосновать бизнес-мотивы своих действий. В октябре прошли слушания по поводу принятия обеспечительных мер против российских госкорпораций и бывших миноритариев ДВМП. Истцы настаивали на заморозке активов либо на обязании ответчиков уведомлять истцов обо всех существенных изменениях в структуре компаний. Британский суд требования Магомедовых отклонил и постановил взыскать с них компенсацию 45% понесённых ответчиками судебных расходов.
Вместе с тем нельзя не отметить, что политическая ситуация в мире играет на руку адвокатам осуждённых в России миллиардеров. Скорее всего процесс в Лондоне будет тянуться не один год. Возврат ДВМП в руки основателя группы «Сумма» и его брата выглядит невероятным; но требовать компенсации, попутно осложняя жизнь компании и своим бывшим партнёрам, они смогут до тех пор, пока у них есть деньги на адвокатов.
На днях им всё же удалось добиться «уведомительного ордера» (notification injunction) по иску против «Транснефти». Речь идёт о запрете ответчику распоряжаться активами без уведомления истца, то есть прошлых собственников НМТП. Ограничения против конкретных сделок могут быть введены в ходе дальнейшего разбирательства в Лондоне.
«Росатом» и государственный интерес
Сотрудничество FESCO с государственной корпорацией по атомной энергии началось вскоре после смены акционеров, осенью 2020 года. 11 ноября 2020 года губернатор Приморского края Олег Кожемяко на рабочей встрече с коллективом Владивостокского порта заявил, что «Росатом» сначала выступит в роли управляющей компании, а потом – владельца FESCO. Однако позднее пресс-служба FESCO это опровергла со ссылкой на президента группы Аркадия Коростелёва. Он уточнил, что в рамках партнёрства «Росатом» делегирует в порт Владивостока одну из своих компаний в качестве управляющей.
Госкорпорация планирует вместе со своими ледоколами задействовать флот FESCO в решении круглогодичной навигации по Северному морскому пути (СМП), который рассматривается как перспективная альтернатива Суэцкому каналу (СМП делает путь из Европы в Азию на треть короче). Кроме того, почти треть грузооборота FESCO – перевозки для АЭС, которые «Росатом» строит за рубежом.
На прошедшем в сентябре Восточном экономическом форуме стороны объявили о проекте по строительству нового глубоководного терминала в порту Владивостока. Расчётная пропускная способность терминала составит 10 млн тонн грузов в год, в нём будет производиться перевалка грузов со специализированных контейнеров ледового класса на суда неледового класса.
На примере FESCO видна стратегия новой национализации, когда на основе существующих активов, очищенных судебным образом от притязаний прошлых акционеров (в данном случае логистических), идёт интеграция в текущие государственные задачи через корпорацию «Росатом» и финансовые инструменты ВТБ.
Зиявудин Магомедов, американский фонд TPG Group и принадлежащий Марку Гарберу GHP Group купили акции ПАО «ДВМП» в 2012 году у холдинга «Промышленные инвесторы» Сергея Генералова. Сделки были по схеме «финансируемый выкуп» (leveraged buyout) – когда сама компания выступает кредитором своих будущих владельцев. В свою очередь, дочерние структуры FESCO заняли деньги у консорциума иностранных банков (Goldman Sachs International, ING Bank N.V. и Raiffeisenbank) и передали их офшорам, связанным с Магомедовыми. В 2017 и 2020 годах у FESCO возникли проблемы с обслуживанием долга, который она безуспешно пыталась взыскать с акционеров. В 2020 году часть TPG выкупил Михаил Рабинович, GHP – Андрей Северилов.